В сентябре в Киеве покончила с собой 31-летняя женщина, больная раком. В июле было еще три таких случая – мужчины 34 и 75 лет и женщина 75 лет. В других уголках Украины картина похожая – по несколько самоубийств онкобольных в месяц.
На роковой шаг этих людей толкают непереносимые боли и депрессия, возникшая из-за страшного диагноза. По словам специалистов, реабилитация больных раком в Украине почти не практикуется, однако именно от нее зависит будущее десятков тысяч пациентов и их семей.
В больницу попадают уже с метастазами
В брюшном отделении больницы Национального института рака шумно – пациентам развозят обед. В коридоре стоит одна из пациенток, хрупкая блондинка Нина Билым с невесткой. Женщина выглядит гораздо моложе своих 50 лет – из-за опухоли кишечника она похудела на 20 килограмм.
– Два года были сильные боли в животе, ездила по больницам, но у нас в Сумской области все время ставили неправильный диагноз. Приехали сюда, и сразу положили на операцию, – рассказывает женщина. – Честно говоря, хорошего диагноза уже не ждала. Назначили шесть химиотерапий, сейчас приехала на вторую.
75-летнему пациенту отделения проктологии Василию Зайцу несколько дней назад сделали операцию – у мужчины был рак прямой кишки второй стадии.
– Четыре года назад меня лечили от заболевания, все прошло успешно, однако нужно было проверяться каждый год, чтобы контролировать, не возникнет ли опухоль. Я раз пришел, все нормально, ну и махнул рукой. Думал, это может быть у кого угодно, но не у меня. А еще через три года вдруг – рак. Сейчас уже чувствую себя нормально и собираюсь выйти отсюда здоровым. Нужно бороться, иначе результата не будет, – говорит мужчина.
В Национальном институте рака каждый день идет борьба со смертельной болезнью. Фото: unci.org.ua
По словам врачей, Василий Заяц и Нина Билым скорее исключение. Большинство пациентов попадает в институт уже на третьей-четвертой стадии, часто – с метастазами, когда шансов почти нет.
– У нас были люди, которые приходили с первой стадией рака и отказывались лечиться – по разным причинам: кто-то боялся потерять волосы, кто-то самой химиотерапии, кто-то – не верил врачам. Они уходили и пытались вылечиться другими способами. Ездили по знахарям, монастырям, лечились травами. В итоге их привозили к нам уже с четвертой стадией, – рассказывает психолог Института рака Марина Суркис.
Диагноз воспринимают как смертельный приговор
– Диагноз “рак” всегда воспринимается больными и их родственниками как смертный приговор, поэтому с такими людьми очень тяжело работать. В первую очередь психологически, – рассказывает начмед Института рака Олег Воскобойников. – К сожалению, при подготовке наших врачей психологии уделяется мало внимания. Как результат – медики не очень хотят, да и не умеют этим заниматься. Теоретически вся эта психологическая подготовка ложится на плечи родственников, однако они и сами нуждаются в помощи.
Специалист настаивает: в медицинских учреждениях внимание должно уделяться также и реабилитации. Однако государственной программой этого не предусмотрено. Для примера: в израильских клиниках на каждых 35 онкобольных приходится один психолог, тогда как на весь Институт рака – только два психолога, работающих на полставки: обслуживающий детское отделение на 50 коек и взрослый, на котором все остальные 600 пациентов.
– Психологическое протекание онкозаболевания условно можно разделить на четыре этапа. Первый – неверие: “Это не у меня, я себя нормально чувствую, это врачебная ошибка” и так далее. Это нежелание лечиться, нежелание пойти дообследоваться. Второй этап – агрессия. Больной винит во всем врачей – раньше не заметили, родственников, начальников и самого себя. Третий этап – депрессия. На этом этапе идет неверие ни во что – ни во врачей, ни в излечение. На этом этапе еще нет болевого синдрома, однако именно в этот период чаще всего больные заканчивают жизнь самоубийством. А вот на четвертом этапе больной уже верит врачам, медицине и начинает лечиться, – рассказывает Воскобойников.
Реабилитация не менее важна, чем химиотерапия
Кандидат медицинских наук профессор Сергей Мисяк. Фото: donor.org.ua
– На улицах часто можно увидеть волонтеров, собирающих пожертвования на лечения онкобольных. Однако вы никогда не увидите людей, собирающих на реабилитацию после лечения. Это не принято, это даже в голову не приходит, а зря. Вот представьте себе: женщина лечилась от рака груди, ей удалили одну или две молочные железы. Она приехала домой после операции с назначением проходить лечение по месту жительства. Каково ей раздеваться перед мужем, детьми, перед зеркалом, видя себя такой? Это травма или нет? – говорит старший научный сотрудник Института экспериментальной патологии, онкологии и радиобиологии им. Кавецкого НАН Украины Сергей Мисяк. Он занимается реабилитацией онкобольных много лет, через его руки прошли 450 тысяч пациентов. Вопрос психологической поддержки Сергей Анатольевич считает таким же важным, как и лечение.
Специалисты настаивают: реабилитация нужна пациентам так же, как и химиотерапия, поскольку рак – болезнь, требующая мужества, силы воли и желания жить. Вопросом психологической поддержки онкобольных должно заниматься государство, иначе страдания этих людей так и останутся их личной болью.
КСТАТИ
На отчаянный поступок толкают боли и высокие цены на лечение
Основных причин, по которым онкобольные решают уйти из жизни, две: это депрессия из-за заболевания и последующих материальных и семейных проблем и боли, которые становятся невыносимыми на последних стадиях рака.
– Обезболивающие наркотические препараты достать очень тяжело. По рецептам можно получить порошки, а инъекционные препараты выдают только в медицинском учреждении. Больной буквально лезет на стенку, пока ждет приезда врача, который бы сделал ему укол. Препараты, которые колют онкобольным, тяжело списываются, их нужно возвращать в течение трех дней. Из-за этого над нами бешеный контроль, и, честно говоря, врачам брать на себя ответственность за выдачу лекарств – лишняя головная боль, – признается начмед Института рака Олег Воскобойников.
В его многолетней практике было всего два случая, когда больные кончали жизнь самоубийством.
– Мать выбросилась из окна, когда узнала, что у ребенка опухоль. Этот случай не поддается объяснению, поскольку женщина оставила больного ребенка одного. Другой случай – мужчина поехал в медучреждение лечиться, ему назвали цену, которую он не захотел платить, и выбросился из окна, – вспоминает специалист.
Цена за лечение рака – отдельный разговор. Стоимость химиотерапии начинается от 10-20 тысяч гривен за курс. Добавьте к этому комплексное обследование в несколько десятков тысяч, дорогие медикаменты, операции. Суммы колеблются в зависимости от того, в государственной или в частной клинике проводится лечение, однако цифры всегда колоссальны.
Случаи, когда семейные пары разводятся, узнав, что у одного из них рак, увы, не редкость – супруг или супруга не хотят связываться с огромными материальными трудностями, которые влечет за собой болезнь. Что и говорить – люди бывают вынуждены продавать не только машины, но и квартиры, чтобы оплатить лечение, благополучный исход которого порой гарантировать не может никто.